"Я должна жить за всех!"
«Своего папу, Таныгина Ивана Ильича, я хорошо помню, несмотря на то, что когда он уходил на фронт, мне было 4 года. Он был добрым, любил играть с нами, детьми, особенно с младшими. Папа работал на Яковлевском льнокомбинате начальником охраны. Наверное, благодаря его работе, мы жили перед войной хорошо, ни в чём не нуждались. Родители поженились по любви, вопреки воле родителей мамы».
Она вышла замуж «самокруткой» - скрутила узел с вещичками и ушла к мужу. Жили они в любви и согласии. Папу призвали на войну в 41-м. Я не забыла эти проводы. На железнодорожном вокзале было много народа. И когда прозвучал приказ «по вагонам!», раздался женский вой. Я по малолетству не знала, как назвать этот женский плач, а потом поняла, что жены, матери просто выли, прощаясь со своими дорогими людьми, многие думали, что навсегда. Так получилось и у нас… День, когда принесли похоронку, врезался в мою память навсегда. Тетя Шура Жукова, наша почтальонка, появилась на пороге нашего дома и тихо сказала: «У меня вам недобрые вести». Мама сразу упала без сознания. Я взяла в руки этот листок бумаги, повертела его, но читать не умела… Мама после этого дня так и не восстановилась. Почти сразу она «обезножила» и ослепла. Она даже не могла сидеть – падала, потому её привязывали к стулу, чтобы как-то дать ей возможность сменить положение лёжа. За нами, троими детьми, ухаживала сестра мамы – Фёкла. Та была старой девой: сперва родители были против её замужества, потом война началась. Тётка в войну работала по 12 часов на фабрике. Приходила домой, садилась за стол и в бессилии опускала голову на стол. Я говорила ей, чтобы она легла отдохнуть, но отдыхать было некогда – больная сестра, трое маленьких детей, еды нет. Вставала в 4 утра, делала дела по дому, обходила соседей с просьбами подать сиротам еды какой-нибудь. Мама и тётка умерли друг за другом, маме было всего 53, тёте – 56…
О том, где похоронен папа, я не знала, долго думала, что он погиб под Сталинградом. Как-то в разговоре с родственниками заговорили про это, и папин правнук, Иван Таныгин, смог установить место его упокоения. Через Интернет он не только нашёл точное место, но получить реальную карту с указанием адреса и маршрута движения к месту обелиска. Это была Тверская область, Зубцовский район, д. Красное. Здесь проходил Калининский фронт, а Зубцовск находится по соседству со Ржевом. Тут шли ожесточённые бои за Москву, погибли десятки тысяч советских солдат, и мой папа в их числе. Так что, стихотворение Твардовского «Я убит подо Ржевом» - как про него…
Когда я узнала, что можно съездить на могилу, потеряла покой и сон, не раздумывая ни минуты, решила ехать любыми путями. Это было 9 мая. Еле дождалась пока кончатся праздничные мероприятия. Мне 82 года, одной, конечно, мне было бы тяжело в поездке. Я попросила сопровождать меня моих хороших знакомых – Груздевых, Александра Вадимовича и его жену Татьяну, а также своего племянника, Владимира Рудольфовича Таныгина.
Выехали в 4 утра. Всю дорогу я думала о встрече с папой. Тверскую область нашли без труда, район тоже, а вот с деревней и обелиском получились затруднения. Встречные люди сами не знали, что нам сказать. Поплутали. Нашли несколько других обелисков. Особые чувств вы-звал один из них – где захоронено 11 тыс. человек! И всё ухожено! Правда, что никто не забыт! Походили, поклонились памяти погибших, и поехали дальше, искать Красное. Помогла монашка. Она подсказала, куда ехать. И обелисков тут было оказывается два: один – в селе, он установлен в память о деревенских жителях, сожжённых фашистами, а второй – погибшим в боях солдатам, сооружён в лесу. Туда мы и направились. На постаменте – солдат, он стоит, опустив голову, скорбит об убитых товарищах. Как нам рассказали, здесь перезахоронены останки воинов, собранных по лесам и малым братским могилам. Захоронение Ивана Ильича Таныгина числится за номером 236… Я привезла папе горсть родной земли и взяла с его могилы земли тоже, чтобы потом положить её на могилу мамы и братьев.
На фото: Л.И. Кувалова на могиле отца.
Мне трудно описать свои чувства. Их не передать словами. Но сейчас счастье переполняет мою душу, я испытала огромное облегчение от того, что смогла сделать такое важное для меня дело. Словно глыба льда растаяла в сердце! Это я могу сказать точно. И спустя некоторое время, отдохнув после дальней дороги, сейчас я думаю о том, что могла бы съездить туда ещё раз. Всем, кто ищет своих родственников, пропавших в годы войны, или неизвестно где захороненных, хотела бы посоветовать не отчаиваться и продолжать поиски. Рано или поздно результат будет!»
Это был рассказ Л.И.Куваловой. Она пришла к нам в редакцию, чтобы с помощью газеты обратиться к жителям города и ободрить их в поисках своих родных. Несмотря на почтенный возраст и груз проблем, Людмила Ивановна прекрасно выглядит, с оптимизмом смотрит на жизнь, успевает посещать ЦСО, петь в хоре, печь вкусные пироги, одаривая ими друзей и близких, а ещё она ...следит за своим гардеробом. И не потому, что любит модничать, а потому, что считает, что Бог дал ей долгую жизнь и возможности, чтобы она прожила её за всех своих дорогих людей, земной путь которых был таким коротким, чтобы смогла пофорсить и за маму, и за тётку, которых кроме как в телогрейке, мужских валенках и полушалке никогда не видела. «Всю одежду они выменяли на еду, - поясняет Людмила Ивановна, - отец в письмах маме писал, чтобы та не берегла вещи, а берегла детей, т.е. меня с братьями». А завершая свой рассказ, Л.И. Кувалова отметила: «Если Бог даст здоровья, то в следующем году в «Бессмертный полк» вольётся ещё один солдат, сержант И.И.Таныгин». Пусть так и будет.
О.Пикина.
