Судьба карает лишь покорных

Вопрос о том, какие знаменитые люди были уроженцами Приволжска, больше никого не должен ставить в тупик. Наш город стал местом рождения двух замечательных женщин, сестёр Цветковых.

Рассказы об их жизни в последние годы не раз появлялись на страницах нашей газеты. Сейчас речь снова пойдёт о них:  в связи с приближением юбилея города есть предложение присвоить одной из сестёр, Вере Ксенофонтовне, звание «Почётный гражданин Приволжска». Кстати, оно поступило от ректора Ивановского государственного химико-технологического университета (ИГХТУ). А ведь было время, когда об этих замечательных женщинах никто не помнил и даже не подозревал, что Вера Ксенофонтовна и Надежда Ксенофонтовна принесли славу не только Приволжску, но и всей нашей стране.

Вера

Надежда

Всем смертям назло

Возрождение их памяти и возвращение на родину началось опять же с письма из музея ИГХТУ, присланного  в адрес нашей газеты и ставшего настоящим откровением для приволжан . Судьба Веры Ксенофонтовны показалась какой-то сказкой, в которую было трудно поверить – нереальные испытания времён войны она  выдержала  вопреки всем законам логики и природы,  как будто высшие силы сохранили её жизнь для того, чтобы она потом смогла использовать её в интересах всего советского народа. И прежде чем сказать о её заслугах, обязательно, хоть кратко, надо напомнить о тех далёких событиях. В 1938 году она вместе с сестрой после окончания приволжской школы № 12 поступила в Ивановский химико-технологический институт. Т.е в 1941 году она училась на 3-ем курсе. Не раз просилась на фронт, но её не брали. И всё же в 1942-м её мечта сбылась. Сначала она служила в контрразведке (в группе «СМЕРШ»), а затем попала в действующую армию, да ни куда-нибудь, а под Сталинград. Главные испытания её поджидали именно здесь. Вот как Вера Ксенофонтовна вспоминала об этом времени: «В сентябре я попала в госпиталь с брюшным тифом, который осложнился воспалением мозга. Месяц была без сознания, с параличом конечностей. Выжила! А ведь при этом заболевании, как сказал врач, 99,9% смертники, 0,1% - слабоумные, а единицы, сверх 100%, выживают с сохранением разума. Вследствие занесенной при уколах инфекции образовалась флегмона правой руки, оперировали, отнялась кисть, в довершение – малярия. Когда пришла в сознание, весила 32 килограмма, заново училась ходить, говорить…» Начальник госпиталя изумлялся: «Ну, Вера, из какого же ада ты сама себя вытащила силой воли, желанием жить…» От инвалидности в 22 года она решительно отказалась. В декабре 1942 года выписали из госпиталя, мороз сорокаградусный, обмундирование у Веры только летнее: шинель, пилотка, полотенце, чтобы привязать пилотку к голове, летние портянки и кирзовые сапоги. Велели добираться самой до штаба фронта в город Калач. Несколько километров до станции буквально ползла по сугробам, идти не было сил. По счастливой случайности подошел эшелон, везущий на фронт самолеты. Военный летчик, спрыгнувший из вагона набрать воды, заметил Веру, сначала принял за подростка, но затем, посмотрев документы, несмотря на строгий приказ никого не брать по пути, взял в теплушку, накормил… В Калаче получила новое назначение – в 12-ю танковую дивизию Украинского фронта в особый отдел военной контрразведки «СМЕРШ». В декабре 1943 года Веру направили в Москву, нужны были специалисты для сопровождения миссии Сталина в Тегеран. В метро потеряла сознание – жестокий приступ малярии, которая возвращалась к ней неоднократно на протяжении многих лет. Опять госпиталь, так и не попала в Тегеран…» - так писали газеты.  Столько счастливых совпадений подарила ей судьба! Она могла не выжить после воспаления мозга, она могла остаться без кисти руки, она могла замёрзнуть в снегах…

Лауреат Ленинской премии

А теперь о её заслугах. Кто же наша Вера Ксенофонтовна в научных кругах?

Основоположник научного подхода в НИИ-125 к отработке пороховых зарядов для РДТТ и прогнозированию их внутрибаллистических характеристик на основе характеристик закона скорости горения пороха, вероятностного подхода к разбросам характеристик и особенностей конструкций зарядов.  Проще говоря, В.К.Цветкова была ведущим конструктором, разработчиком стартовых двигателей к крылатым ракетам. Более 40 лет она отработала в НИИ-125, в центре отечественного ракетостроения. Именно здесь при её активном участии создавались и строились образцы легендарной военной техники. Она первая в мире разработала методику прогнозирования характеристик двигателей до выстрела. В 1964 году комплекс «Луна-М», разрабатываемый под её руководством, был принят на вооружение. За этот успешный проект  в 1966 году ей присвоено звание лауреата Ленинской премии. (К слову сказать, что эта премия вручалась далеко не за каждое изобретение, а только за выдающееся). Всего под техническим руководством В.К.Цветковой  разработано и сдано в серийное производство более 40 зарядов к различным комплексам. Наша землячка награждена двумя орденами Трудового Красного Знамени,  Знаком Почёта. Все научные открытия были сделаны сёстрами в подмосковном Дзержинске, куда они переехали после войны и где жили до конца своих дней. Точнее говоря, первой туда вместе с мамой и своей семьёй переехала Надежда, а затем к ним присоединилась Вера. Всё это – известные факты.

Яковлевское- Приволжск

А вот какими людьми были сёстры, и особенно Вера Ксенофонтовна?  Что известно об их жизни в Приволжске? Об этом мы поговорили с их двоюродной сестрой, жительницей нашего города Г.И.Гириной. Как выяснилось, Галина Ивановна собрала богатый семейный архив, в котором хранится немало документов, в их числе есть информация и о сёстрах Цветковых, их родителях, месте жительства в Приволжске. Чтобы не путаться дальше в родственных связях семьи, сразу отметим, что Цветковы – это фамилия родителей Веры и Надежды. Надежда, выйдя замуж, стала Воловинской, а Вера оставила свою фамилию (по мужу она была бы Синицына), так как именно с ней были связаны её изобретения. Родителями сестёр были Лариса Иольевна (Соловьёва в девичестве) и Ксенофонт Парфентьевич.  По рассказам Галины Ивановны,  Лариса Иольевна  всю жизнь работала  вышивальщицей на Яковлевской фабрике. Была ажурницей, стахановкой, вышивала скатерти цветным шёлком для Всесоюзной сельхозвыставки в Москве. У Г.И.Гириной есть фотография тёти, 1939 года, рядом с которой подписано, что вышитые руками Ларисы Цветковой скатерти «сейчас находятся на выставке в Нью- Йорке». Уехав из Приволжска, живя с дочерями в Дзержинске, бывшая текстильщица не раз вспоминала о своей работе и переживала, что её славу знаменитой мастерицы-ажурницы забыли.

 И если про Ксенофонта Парфентьевича у родственницы нет точных сведений,  этот пробел восполняют материалы музея   ИГХТУ. Обыкновенный лист с текстом без подписи и заголовка,  а сколько интересных сведений в нём содержится! Причём, они относятся не только к семье Цветковых, но и пополняют   историю города интересными краеведческими данными. Ясно, что его написала Надежда Ксенофонтовна. Вот что она пишет об отце: «К.П.Цветков родился в 1883 году, предположительно в с. Писцово. Он рано осиротел, их с братом воспитывала старшая сестра. В 12 лет он поступил на службу мальчиком на посылках к фабриканту Сидорову в с.Яковлевское. Фабрикант обратил внимание на смышленого парнишку, очень любившего читать, выдал ему учебники и предложил самостоятельно учиться, пообещав место ученика счетовода. Ксенофонт практически за год прошёл курс гимназии и сдал экзамены экстерном. У него была феноменальная память, он исключительно быстро считал (расчёты с 5-значными числами легко производил в уме). Когда пользовался счётами, никто не мог уследить, какие числа он набирает, так быстро мелькали пальцы. (прим: похоже, что способности дочерей передались им по наследству). Отец быстро стал счетоводом на Рогачёвской фабрике, а потом бухгалтером там же, а после революции – бухгалтером Яковлевского льнокомбината. Всю жизнь он много читал, самостоятельно изучая экономические и естественные науки, историю, а также любил художественную литературу. К началу 20-х годов отец собрал большую библиотеку – хорошие издания Шекспира, Пушкина, Гоголя, Лермонтова. Некрасова, послереволюционные издания Толстого, Горького. Также энциклопедия Брокгауза и Эфона, детская литература…»

Вопрос о том, где жили Цветковы в Приволжске, тоже долгое время интересовал Галину Ивановну. Сначала она думала, что это было рядом с Рогачёвской фабрикой, а затем ей в руки попало письмо, адресованное Надежде, на штемпеле которого с трудом просматривается, возможно, 1942 год. На нём написано: «дома Железнодорожной ветки, д.№ 18, кв. 3». Значит, семья Цветковых жила в одном из многоквартирных бараков, расположенных вдоль железной дороги (ныне – бывшей). Эти дома не сохранились, как и название улицы. Возможно, это было последующее место жительства, а первоначально семья жила всё же возле Рогачёвской фабрики, так как об этом говорится всё в том же скромном листочке воспоминаний Надежды Ксенофонтовны: «Жили в это время (какое? Время детства детей, которых было четверо?) на Рогачёвской улице села Яковлевское, во дворе Рогачёвской фабрики…Сторона улицы, на которой стоял небольшой двухэтажный домик на 4 квартиры, была на высоком берегу Шачи. Наша квартирка находилась на 2-м этаже и состояла из 2-х комнат, одна из которых – спальня примерно 12 кв.м., вторая – проходная, около 16-18 м, прихожей и кухни. Перегородки в кухню как таковой не было, её заменяла большая русская печь, одна из стен которой выходила в смежную комнату и была обложена изразцами с голубоватым рисунком. Квартира была обставлена необходимой мебелью: кровати, комод, буфет, трюмо, машинка Зингер, стол, стулья венские – полукруглые, шкаф. Перед нашим домом был большой парк, куда мы бегали гулять. В этом парке стоял бывший «господский» дом, принадлежавший раньше семье фабриканта – деревянный с верандами, украшенный резьбой».

Пальто, сапоги и перстень

«Я гораздо младше своих сестёр, - продолжает Галина Ивановна, - потому мне трудно было называть их по именам, всегда хотелось добавлять слово «тётя» при обращении к ним. И когда в разговоре по телефону я говорила: «Здравствуй, тётя Вера», она меня мягко исправляла: «Говори просто «Вера», ведь мы же сёстры!» Галина знала, что Вера и Надежда работают на военном заводе. С годами интерес к этому факту возрастал. – А что вы там делаете? - наивно спрашивала Галя. – Работаем, Галюш, работаем, - с улыбкой всегда отвечала Вера.

Приезжая в Приволжск, родственники из Подмосковья останавливались у сестры матери, Александры Иольевны Мухиной. Спустя время, когда подросла, Галина сама стала ездить к ним в гости.  Её встречали ласково, со всей душевной добротой. В домах и Веры, и Надежды она чувствовала себя хорошо и уютно. Здесь всегда её окружали любовью и заботой. Правда, сама Галина, стеснялась обременять родню, потому что была скромным человеком, стесняющимся причинить лишние хлопоты людям.